На днях успел закончить “Понимаем правильно: рынки и выбор в свободном обществе”  Роберта Барро [1].
В книге собраны эссе, помещенные в четыре тематических раздела: экономический рост, денежно-кредитная политика, фискальная политика и “мощь экономических размышлений” (англ. power of economic reasoning). При этом книга вышла достаточно последовательной и не похоже на кучку несвязанных набросков.
Книга вышла не сегодня и даже не вчера, а в 1996 г., так что часть рассуждений Барро относится к вопросам решенным и прошлым (например, Аргентина приводится в качестве примера такой страны, которая просто не может уйти от фиксированного валютного курса).
Но есть в книге и содержательная часть, которая выдержала испытание временем, рассужедения, котороые вполне возможно ожидать от экономиста-либертарианца.
Так, первом эссе Барро обращает внимание на то, что связь экономического роста с уровнем политических свобод не однозначно положительна:  на раннем этапе демократические элементы могут оказывать положительное влияние на рост, особенно при переходе от плана к рынку. Но при более высоких уровнях благосостояния, предупреждает Барро, происходит рост стимулов к активизации непродуктивной перераспределительной активности различных групп “специальных” интересов. При этом Барро указывает как  на профсоюзы, так и на промышленников, старающихся с помощью административного ресурса закрепить свое монопольное положение или другим сопособом затруднить конкуренцию.
Продолжая, Барро замечает, что лучшее из-того, что могут сделать относительно богатые государства и МВФ для развивающихся должников – не реструктурировать и прощать долги, а последовательно отбирать возможные активы до возврата долга в полном размере. Так, логика состоит в том, что реструктуризации повышают стоимость заимствования в долгосрочной перспективе, тогда как полный возрат долгов укрепляет позиции стран на рынке кредитования.
В области фискальной политики Барро является сторонником гипотезы равноценности по Рикардо, которая состоит в том, что, скажем, снижение налогов не позволяет стимулировать агрегированный спрос, поскольку население предвидит неизбежный соответствующий рост налогов в будущем и соответственно вместо роста потребления увеличивает сбережения.

На память несколько цитат в моем (не слишком точном) переводе:
Идеальный центральный банкир на публике всегда должен быть собран и сосредоточен, никогда не шутить и никогда не прекращать жаловаться на инфляционные риски. В этом смысле Пол Волкер и Алан Гринспен проявили себя хорошо, а Артур Бернс выглядел идеально, пока не поддержал регулирование цен, предложенное Никсоном. (стр. 58-59)
Алан Блайндер [один из претендентов на долженость главы ФРС на тот момент] вызвал всеобщее негодование, заявив на собрании ФРС в Джексон Хоул, Вайоминг, о том, что центральному банку следует учитывать краткосрочный компромисс между инфляцией и безработицей (то есть, считаться с краткосрочной кривой Филлипса) при проведении денежно-кредитной политики. Общее мнение было таково, что такой подход не позволителен для центрального банкира вне зависимости о того верны ли с научной точки зрения данные утверждения. Я полностью согласен с такой оценкой. (стр. 60)
Поверхностный, но привлекательный довод (в пользу ограничений на курение) состоит в том, что здоровье человека касается всех членов общество, поскольку общество оплачивает для большинства граждан хотя бы некоторую часть затрат на здравоохранение. […] Этот агрумент негодный, особенно в деле ограничения курения, которое как правило имеет достаточно быстротечную терминальную стадию, например при раке легких, а курящие в основном погибают, не привлекая существеных расходов со стороны общества. С этой точки зрения, стандартные экономический анализ долен подсказывать субсидирование курения. (стр. 147)

1. Robert J. Barro, Getting It Right: Markets and Choices in a Free Society, 1997